Очерки по истории архитектуры древней и средневековой Армении: Введение

<- Очерки по истории архитектуры древней и средневековой Армении

Веедение

За свою многовековую историю армянский народ внес весомый вклад в сокровищницу общечеловеческой культуры. Ведя не равную борьбу с потрясавшими мир великими державами, подвергаясь суровым испытаниям и находясь часто на грани физического уничтожения, он всякий раз вновь и вновь собирал силы и, обогащая свою самобытную культуру, донес ее до наших дней.

В этой богатой многогранной культуре особое место занимает архитектура.

Архитектурно-строительное дело на Армянском нагорье возникло более шести тысяч лет назад. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до наших дней многочисленные мегалитические сооружения, циклопические укрепления, поселения, крепости-поселения (бердшены) и жилища. В Хайасе уже в XV—XII вв. до н. э. имелся ряд городов, замков и крупных населенных мест. Особенно широкий размах получили строительные работы в период существования государства Урарту (IX—VI вв. до н. э.).

Архитектурная культура Урарту (определенные принципы строительства крепостей и городов, законченные типы монументальных сооружений, строительная техника) не только способствует пониманию культурных связей между древневосточными странами (Ассирия, хетты, ахеменидский Иран) и Западом, вплоть до прибрежных районов Средиземноморья, но и проливает свет на многие основные вопросы, связанные с выяснением истоков армянского архитектурно-строительного искусства.

Унаследовав строительные традиции местных этнических групп, а также архитектурное искусство Хайасы и Урарту, армянский народ развил обширную строительную деятельность. Естественно, что именно эти традиции и легли в основу создаваемого им градостроительства, архитектурного и строительного искусства.

Наряду со строительством старых городов и поселений в различных частях страны возникали многочисленные новые города, мощные оборонительные сооружения, крупные поселения и отдельные архитектурные комплексы (VI в. до н. э.—III в. н. э.).

Впоследствии в результате многочисленных войн и опустошительных нашествии они почти полностью были разрушены, а остатки их с течением времени покрылись толстым слоем земли. Поэтому наши представления об общей композиции этих городов и поселений, о конкретном виде построек, их конструктивных решениях, архитектурных формах и методах строительства весьма скудны. Однако изучение руин древних городов Армавира, Ервандашата, Арташата, в частности, одной из летних резиденций армянского двора—архитектурного комплекса Гарни и наиболее ранних памятников христианской эпохи, с несомненностью подтверждает, что в Армении в эпоху рабовладельческого общества архитектурное искусство и строительная техника находились на высоком уровне.

Находясь в контакте как с греко-римской, так и с эллинистическими культурами Малой Азии, Сирии, Ирана и других соседних стран, Армения стала одним из очагов создания эллинистического зодчества. Однако архитектурная культура армян, опираясь на богатые национальные традиции, развивалась самостоятельным путем.

В эпоху раннего средневековья армянская архитектура вступает в новый этап своего развития. С утверждением феодализма и принятием христианской религии, ставшей идеологической основой новых социально-экономических и культурных отношений, появляются соответствующие им новые архитектурные формы. Архитектурная мысль начинает поиски новых идей и композиционных решений, появляются более передовые конструктивные средства и возможности использования камня как основного строительного материала (стена с бутобетонным ядром, пилон, свод, арка, купол и т. д.).

В этот период строительные работы продолжаются в уже существующих городах, замках, поселениях и одновременно создаются новые центры развития архитектурно-строительного искусства. Наряду с решением вопросов градостроительства, вытекавших из внутренней сущности средневекового города и оборонительных систем, а также с созданием новых инженерных и светских сооружений, начинается развернутое строительство отдельных храмов и крупных комплексов христианского культа. При этом усовершен ствование и видоизменение зданий продольного типа сочетается с многосторонней разработкой темы централыкжупольных сооружений. Их конструктивные формы, строительная техника и художественная выразительность знаменуют уже в IV—VI вв. новую ступень развития армянской архитектуры.

В VII в. армянская архитектура переживает период наивысшего расцвета, причем широкое развитие получает строительство цснтральнокупольных зданий. Сооружение богатых дворцовых комплексов, светских и духовных, как и строительство оборонных, общественных и мемориальных уникальных памятников, сопровождается созданием многочисленных новых типов культовых зданий. Эти храмы строились путем видоизменения и усовершенствования аналогичных сооружений предшествующей эпохи (купольная ба зилика, купольный зал, трехапсидный и четырехапсидный храмы и т. д.); одновременно создавались новые пространственно-объемные композиции (многообразные типы крестовидных центральнокупольных храмов, тетраконхи, ротондообразные сооружения, многоапсидные храмы и т. д.). Плановое и объемно-пространственное единство, ясные тектонические решения, архитектурные пропорции и большая эмоциональная выразительность значительной части этих памятников свидетельствуют о высоком уровне исторической армянской архитектуры. Обогащаясь и совершенствуясь, армянская национальная архитектура уже в раннем средневековье достигает уровня классического искусства. Она приобретает своеобразный облик, ей присущи стилевые особенности, ясные и выразительные черты. Находясь в тесном общении с архитектурой Сирии, Месопотамии, Византии и кавказских народов, армянская архитектура IV—VII вв. заимствовала у них все, что было ей близко, родственно, все, что могло способствовать ее развитию (архитектурные детали, отдельные формы и мотивы), творчески переработала и обогатила их. В то же время необходимо отметить, что этот про цесс не был односторонним: армянская архитектура в свою очередь оказала довольно заметное влияние на архитектуру соседних народов.

В период господства в Армении арабского халифата - в течение более чем полутора веков - строительное дело приостановилось почти полностью. Только со второй половины IX в. в связи с созданием новой армянской государственности и наметившимся экономическим, политическим и культурным подъемом в стране начинается процесс его возрождения. В последующие столетия, в IX—XI вв., самым крупным центром архитектурно-строительной мысли становится город Ани, столица царствовавшей династии Багратидов. В этом отношении немалую роль играют также престольные города малых царств, крупные княжеские замки и новые монастырские комплексы. Происходит оживление в области градостроительства, строительства фортификационных и светских сооружений. Среди культовых зданий большое распространение получает тип «купольного зала». И если культовые сооружения последней четверти IX в. представляют собой простое повторение от дельных типов храмов VII в., то с начала нового столетия проявляется определенная творческая самостоятельность. Это находит свое выражение и в композиционных замыслах сооружений (более собранная и отвесная композиция), и в конструктивных решениях (более утонченные и стройные формы), и в обработке плоскостей (более богатое убранство), и в поисках других выразительных средств (новая система пропорциональностей, новые детали и т. д.).

Для архитектурной мысли Армении X— XI вв. характерны поиски новых стилевых направлений. Сельджукские нашествия хотя и прервали поступательное развитие армян ской архитектуры, но остановить его не смогли. Новый подъем армянской архитектуры начался в XII—XIII вв. в период правления Захаридов, причем основным центром архитектурно-строительного искусства продолжал оставаться город Ани.

Развитие городской жизни, торговли и ремесел выдвигает на первый план вопросы градостроительства и архитектуры гражданских сооружений (дворцов, жилых домов, гостиниц, караван-сараев, мостов, ремесленных мастерских, производственных, хозяйст венных и других зданий). Облик средневекового города становится более цельным и выразительным. В отличие от скромных го родских окраин центральные кварталы города застраиваются многоэтажными роскошно оформленными зданиями, подчеркивается их господствующее, после цитадели, положение. Воздвигаются новые, более богатые архитектурные комплексы храмов, ансамбли существующих храмов дополняются новыми сооружениями. В монастырях, а иногда и при отдельных культовых постройках появляются такие примечательные архитектурные сооружения, как притворы и трапезные, созданные на основе традиций народного жилища.

К этому же времени относится усиленное развитие светской архитектуры, нисколько не уступающей по богатству декоративного оформления культовым сооружениям. Примечательно, что на протяжении этих столетий тип храмов не претерпевает существенных изменений, однако уменьшаются их абсолют ные размеры, меняются пропорции. Для зданий становится характерной вертикальная устремленность архитектурных форм и декоративных деталей, придающая им большую стройность и легкость.

Значительны были успехи и в развитии архитектурно-технической мысли. Стремясь увеличить внутреннее пространство здания и получить в конструктивном отношении более цельную композицию, строители разрабатывают оригинальную конструкцию перекрещивающихся арок. Этот примечательный ин женерный замысел служит основой для ряда новых композиционных решений, характерных не только для данной эпохи, но и вообще для всей армянской архитектуры (притвор, трапезная и т. д.).

В XI—XIV вв. армянская архитектура развивалась в Киликийском армянском го сударстве, основанном на северо-восточном побережье Средиземного моря. Здесь созда ется богатая многожанровая архитектура, отвечающая высокому уровню архитектурно-строительного искусства эпохи. Заметное раз витие получает строительство светских зданий. Несмотря на особенности географического положения страны (приморские города, крепости и т. д.), в строительстве городов и укреплений, как и в других областях строительного искусства, по существу, продолжаются традиции, восходящие к архитектуре коренной Армении.

Начиная с середины XIV в. в результате длительных войн и нашествий иноземных завоевателей строительство в Армении приоста навливается почти на три столетия, причем большая часть ранее возведенных сооруже ний превращается в развалины.

В XVII—XVIII вв., а затем и во второй четверти XIX в. (после присоединения Восточной Армении к России) строительство значительно оживляется. В Ереване и других местах появляется немало примечательных гражданских и культовых новостроек. На основе русской градостроительной культуры составляются схемы планировки ряда городов и вместе с тем, исходя из естественно-климатических условий, намечаются различные типы народных жилых домов и т. д. Однако в целом архитектурная мысль в Армении замирает, и армянская классическая архитектура не достигает новых высот. Лишь спустя целое столетие, с установлением в Армении Советской власти, архитектура, как и строительная культура в целом, вступает в новый этап своего развития.

В формировании армянского архитектурного стиля (цельность объёмно-пространственной композиции сооружений, тектоника, монументальность, четкий архитектурный язык, изысканность пропорций, пластичность и др.) большое значение имело использование неисчерпаемых запасов легко обрабатываемых и стойких вулканических камней. Используя богатую палитру разноцветных камней, армянские зодчие с большим искусством и художественным вкусом вписывали свои архитектурные произведения в живописный пейзаж Армении, превращая страну в гран диозный музей под открытым небом. Созданные в разное время и в разных частях страны, эти бесценные творения с чувством гордости и восхищения воспевались их современниками.

Высеченные на скалах и отдельных сооружениях урартские клинописные, греческие и армянские надписи, как и страницы тысячелетних рукописей, свидетельствуют о том, что на территории Армении некогда существовали многолюдные города и неприступные крепости, царские дворцы, громадные культовые комплексы и другие архитектурные и ин¬женерные сооружения, созданные гением народа.

Об этом свидетельствуют многие ученые-историки (Страбон, Плутарх, Хоренаци и др.), с глубоким восхищением говорившие о красоте армянских городов, об их мировой известности.

Даже в самые тяжелые периоды исторических испытаний армянского народа, когда погибла большая часть его архитектурных памятников, иностранные путешественники не проходили равнодушно мимо их развалин. В их сдержанных, часто скупых путевых записках постоянно прорывались слова восхищения безмолвными руинами.

С начала прошлого века искусство Ма лой Азии и Кавказа привлекло внимание европейских ученых, и одним из важных объектов их исследований явилась армянская архитектура.

В 1839 г. Армению посетил известный французский археолог, этнограф и натуралист Фредерик Дюбуа де Монпере. В своем шеститомном труде он отводит большое место армянской архитектуре. Торос Тораманян справедливо указывал, что Дюбуа был первым, кто подошел к армянской архитектуре как исследователь. Труд его долго держал под своим влиянием почти всех представителей западноевропейской научной мысли, изучавших архитектурное искусство армян и кавказских народов. Дюбуа придерживался господствовавшей в то время концепции, согласно которой истоки искусства восточных народов ранней христианской эпохи восходят к Византии. Однако более подробное изучение памятников убедило его в их самобытном характере (храм Рипсиме и т. д.). В то же время он подчеркивал их значение для генезиса аналогичных построек.

С 1839 г. изучением армянской архитектуры стал заниматься французский ученый Шарль Тексие. В своем объемистом труде об Армении, Иране и Месопотамии значительное место он отводит рассмотрению памятников армянской архитектуры. Несмотря на ряд содержащихся в нем неточностей (в измерениях, а также в обосновании исторических и хронологических фактов), а также на традиционные попытки искать истоки архитектуры ранней христианской эпохи в Константинополе, автор считает Армению родиной подковообразных арок, получивших в архитектурно-строительном искусстве широкое распространение и необоснованно припи сывавшихся арабской архитектуре.

Почти одновременно с трудами Ш. Тексие вышли в свет работы армянских авторов: О. Шахатунянца и С. Джалалянца, в которых довольно подробно описываются архитектурные сооружения Армении и делаются попытки определить их датировки.

Начиная с первой половины XIX в. армянская архитектура становится предметом обстоятельного изучения со стороны русских ученых. Так, в 1846 г. в Армении побывал видный историк Андрей Муравьев, изложивший результаты своих исследований в объе мистом труде «Грузия и Армения». На общем фоне христианских храмов Муравьев исследует главным образом внутреннюю композицию (интерьер) армянского храма и выясняет его характерные черты. До конца XIX в. публикуются многочисленные труды общего характера, а также исследования, посвященные архитектуре восточных народов, в которых широко рассматриваются и вопросы армянской архитектуры. В этом отно шении примечательны труды русских академиков Давида Гримма и Никодима Кондакова, члена Петербургской Академии наук, француза по национальности Мари Броссе, немецкого искусствоведа Карла Шнаазе, английского исследователя Фсргюссона и видного французского ученого Огюста Шуази.

Скованные предвзятыми мнениями и ошибочными представлениями об армянах и народах Кавказа, некоторые из этих авторов считали, что эти «грубые и слабые» народы «не могли иметь собственное искусство» и поэтому перенимали «чужое, главным обра зом римско-византнйское...». Однако несостоятельность подобной точки зрения стано вится очевидной при рассмотрении памятни ков армянской архитектуры последующего периода, и те же авторы, начиная признавать ее самобытный характер, стараются все же при этом усмотреть влияние персидско-арабской архитектуры (Карл Шнаазе).

Другие сторонники этого взгляда, всецело отвергая существование армянской архитектуры до VII в., утверждают, будто «окончательно выработанный армянский стиль может принадлежать лишь к самому последнему периоду, к XV — XVI векам» (Н. Кондаков).

Противоположного взгляда придерживается ряд других авторов, признающих существование в эпоху раннего христианства древнейших армянских архитектурных памят ников (Фсргюссон). Более того, в противовес ранее выдвинутым ошибочным представле ниям, ставится вопрос: Армения ли обязана византийскому искусству или наоборот (И. Стржиговский).

Огюст Шуази, почти не знающий армянской архитектуры периода до X — XI вв. и, быть может, поэтому пытающийся найти прототипы некоторых архитектурных форм в соседних странах (Иран, Византия), тем не менее в своем труде, посвященном всемирной архитектуре, уделяет особое место самобыт ной армянской архитектуре, отмечает ее роль в создании отдельных форм архитектурно-строительного искусства многих стран, в частности, в формировании романского стиля.

В 1881 — 1893 гг. в Венеции вышли труды Гевонда Алишана, содержащие богатые материалы об армянских архитектурных памятниках. В те же годы плодотворную деятельность развернул этнограф Ерванд Лалаян, в работах которого широко представлены так же многочисленные архитектурные сооружения (монастырские комплексы).

В девяностых годах XIX в. под руководством одного из крупнейших представителей арменоведения академика Николая Марра начинается более обстоятельное изучение архитектурных очагов Армении. Раскопки, проводившиеся в 1892—1893 и в 1904 — 1917 гг., завершились выходом в свет его цен ного труда «Ани». В это же время публикуются труды выдающегося востоковеда Иосифа Орбели, посвященные различным воп росам архитектуры и материальной культуры армянского народа. Однако фундаментальное изучение армянской архитектуры связано с именем Тороса Тораманяна, деятельность которого развернулась с начала XX в. Благодаря своим исследованиям, в которых освещаются почти все узловые вопросы возникно вения и последующего развития армянской архитектуры, Тораманян справедливо считается основателем архитектурной науки в Армении.

Параллельно с вышеуказанными иссле дованиями в мировой специальной литературе все более растет интерес к армянской ар хитектуре, расширяются рамки новых иссле дований. На различных языках издаются многочисленные труды, либо всецело посвя щенные армянской архитектуре, либо содержащие специальные разделы о ней. Наиболее интересны в этом отношении произведения видного французского византолога Шарля Диля, немецкого ученого Вальтера Бахмана, итальянского искусствоведа Г. Ривойра, английского путешественника-исследо вателя X. Линча, профессора университета Сорбонны Юргиса Бальтрушайтиса, а так же новые исследования австрийского востоковеда Иосифа Стржиговского, С. Тер-Нерсесян и др. В этих трудах содержится анализ отдельных памятников и общего стиля армянской архитектуры. Если в ранних своих произведениях («Еtudes buzantins») Шарль Диль считает армянскую архитектуру всецело византийской, то спустя некоторое время, как отмечает Тораманян, взгляды его меняются («Маnuel d’art buzantin»). Опираясь на армяно-византийские политические связи и особенно на сообщение о том, что третий том написанной Прокопием истории строительной деятельности Юстиниана был посвящен армянским храмам, построенным якобы по велению византийского императора, Диль, хотя и продолжает искать пути проникновения в Армению византийского искусства, но вместе с тем признает наличие своеобразного стиля «армянского искусства». Больше того, он выдвигает тезис о взаимовлиянии двух искусств—армянского и византийского.

Вальтер Бахман, в свою очередь, пытается дать схему постепенного развития пла новых форм армянских храмов, однако, будучи знаком с памятниками армянской архитектуры преимущественно позднего периода, обходит вопрос о преемственности в создании отдельных типов памятников, вследствие че го сама схема выглядит неубедительно.

Некоторые авторы связывают истоки армянской и в целом всей архитектуры христианской эпохи либо с итальянским, либо с римско-византнйским искусством (Ривойра), по как только оказывается невозможным при менить эту точку зрения непосредственно к армянской архитектуре, они выдвигают другой тезис, будто византийское влияние проникло в Армению не прямо из Византии, а через искусство соседних народов (О. Вульф).

Признанию самобытности армянской архитектуры способствовали труды Стржиговского, особенно его позднейшие исследования, посвященные архитектуре восточных народов. Вторично посетив Армению в 1913 г., Стржиговскнй на основе дополнительных данных и главным образом многочисленных печатных трудов и неопубликованных материалов Тораманяна издает в 1918 г. в Вене два объемистых тома своих новых исследований об армянской архитектуре. Говоря о том, что Армения является родиной архитектурной формы купола, возвышающегося на квадратной основе и имеющего исходное значение для пространственно-объемной композиции цснтральнокупольных сооружений раннехристианской эпохи, Стржиговский стремится выявить роль армянской архитектуры в развитии архитектурного искусства других народов.

Авторы почти всех трудов, появившихся в Европе вслед за этими исследованиями Стржиговского, в одном случае осторожно, в другом смело подчеркивают значение армянской архитектуры, как и архитектуры кавказских народов, для понимания архитектурно-строительного искусства всей раинехристианской эпохи (О. Дальтон, Ю. Бальтрушайтис, Ж. Эберсольт , А. Грабарь и др.).

Труд Стржиговского «Архитектура армян и Европа», несмотря на содержащиеся в нем спорные, а иногда и ошибочные положения (отнесение базилпчных сооружений Армении раннехристианской эпохи к привнесенным извне, игнорирование значения армянского народного дома, легшего в основу централь-нокупольных сооружений и т. д.), является одним из тех серьезных исследований, благодаря которым армянская архитектура вво дится в сферу мировой архитектурной мысли.

В советский период изучением армянской архитектуры занимаются уже не отдельные лица, а специальные научные учреждения. Именно в этот период развернулась наиболее плодотворная исследовательская деятельность Тороса Тораманяна, появилось повое поколение ученых, занимающихся архитектурной наукой.

Дальнейшему изучению национального архитектурного наследия в огромной мере способствовали крупные археологические экспедиции, проводившие раскопки на Кармир-блуре, Аринберде, в Аргиштихпнпли-Армавире, Арташате, Гарни, Двине, Амбсрде и вокруг отдельных узловых памятников. Раскопки выявили новые центры Урартскогого государства—Тейшебаини в Кармнр-блуре и Эребуни в Арин-берде. Благодаря высокому уровню научных исследований, которые ведутся на базе продолжающихся здесь раскопок и материалов ранее известных урартских поселений, Советская Армения стала мировым центром урартоведенпя. В исследованиях, посвященных истории, культуре и искусству Урарту, нашли освещение проблемы урартского градостроительства, архитектуры, строительной техники и археологии.

Предметом изучения многих искусствоведов и ученых явилась почти не затронутая в прошлом архитектурная культура Армении эпохи рабовладельческого общества. В их работах раскрывается немало характерных сторон архитектурно-строительного искусства Армении дохристианской эпохи, .имеющих важное значение не только для понимания условий возникновения армянской классиче ской архитектуры, но и для правильного тол кования ряда особенностей, связанных с фор мированием общего эллинистического искусства (взаимоотношений искусств эллинского и восточных народов). Наряду с этим значительны успехи в изучении архитектуры армянского средневековья.

Важным событием в культурной жизни республики явилось опубликование научного наследия Т. Тораманяна. В сферу изучения были вовлечены новые проблемы, в частности, вопросы архитектурного наследия. Часть этих исследовании посвящена главным образом общим вопросам средневековой армянской архитектуры, другая—преимущественно изучению таких кардинальных вопросов, как гражданская архитектура, архитектурные жанры, композиционные решения и школы, архитектурные комплексы, наиболее выдающиеся типы сооружений, армянские архитекторы средневековья, народная архитектура, строительная техника и других неос вещенных проблем. В этих работах, не ли шенных спорных моментов и отдельных недостатков, в основном правильно освещается процесс развития армянской средневековой архитектуры и формирования различных типов сооружений, обстоятельно показываются культурные связи армян с соседними народами.

За последние годы между Институтом искусств Академии наук Армянской ССР, с одной стороны, и архитектурными группами Римского университета и Миланского политехникума, с другой, наметилось полезное научное сотрудничество в деле изучения армянской исторической архитектуры. В Мила не издается серия «Памятники армянской архитектуры» на итальянском, английском, а в последнее время и на армянском языках. Уже опубликованы выпуски, .посвященные Ахлату, хачкарам, Санаину, с. Тадэ, Амберду, Гегарду и Гошаванку.

В каждом выпуске выступает по одному автору из Института искусств и из Милана. Своеобразно трактуя материал, советские и итальянские авторы представляют его в различных аспектах, и благодаря этому рассматриваемые вопросы получают наиболее разностороннее освещение. В указанных выпусках в сжатой форме и на необходимом научном уровне обсуждаются актуальные вопросы: типология памятников и их датировка, архи тектурные формы и конструктивные решения, особенности стиля и проблемы взаимовлияния.

Касаясь армянских и византийских центральнокупольных построек раннего средневековья (Аван, Рипсиме, константинопольская Св. София), итальянские специалисты подчеркивают, что равномерно собранные вокруг отвесной оси внешние объемы армянской постройки, в отличие от византийской, легко прочитываются и в интерьере (Андриано Алпаго Новелло). Это означает, что в армянской постройке внутренняя и внешняя пространственно-объемная композиция составляет единое целое. Отмечается также, что «проектирование... моделями первоначально распространилось, как метод, в Армении и опередило Европу» (Алпаго, Кунсо), а внутренняя связь, созданная между армянской постройкой и окружающей природой, и имеющаяся между ними гармония рассматриваются как результат классического понимания архитектурного искусства (Андриано Алпаго Новелло, Армен Манукян).

В 1968—1973 гг. в Риме были опубликованы обстоятельные исследования, посвященные отдельным постройкам и группам памятников. В них показываются особенности этих построек и делается попытка определить их место среди аналогичных памятников других народов. Примечательна монография Томазо Бреччиа Франтадоки, посвященная архи тектуре храма Эчмиадзина в Сорадире, а также изданные в миланской серии работы немца Вольфрама Кляза и персидского автора Гусанга Ссигуна об архитектуре храма Тадэ.

Новые материалы об отдельных памятниках Западной Армении публикуют французские ученые супруги Тиерри.

Таким образом, за последние десятилетия рамки изучения армянских архитектурных памятников расширились. К ним проявляют интерес ученые и специалисты многих стран.

Несмотря, однако, на большой интерес к армянской архитектуре со стороны зарубежной и отечественной архитектурной науки, до сих пор нет труда на русском языке, в котором давалась бы цельная картина ее развития.

Публикуемая работа частично восполняет этот пробел. В ней рассматривается процесс развития архитектуры и строительного дела в Армении с древнейших времен до XVIII в. включительно.